Подозрительная УИК № 1757 и участки Приморского района

18 сентября 2016 года я была журналистом в мобильной группе «Наблюдателей Петербурга» в Приморском районе. Рабочее утро началось в 8 утра в гимназии № 540 (ул. Оптиков д. 46 корп.3), где были расположены помещения для голосования сразу 5 участков. Участок № 1756 мы обследовали вместе с моим напарником Виктором Болдиным, а остальные поделили.

Первое впечатление от организации работы в УИКах и от их председателей полностью потом подтвердилось подсчетом и результатами.

Так, председатель участка № 1756 сразу понравилась мне тем, что в помещении для голосования всё было как надо, она была дружелюбна, но соблюдала все необходимые формальности, а когда мы обратили внимание на то, что в УФП ошибочно заполнена строка «число избирателей на конец дня» — по-человечески посетовала: «Ой, и правда, как это мы так, но все люди живые», — после чего совершенно спокойно подозвала наблюдателей, объяснила им суть, что и почему сейчас будет замазано корректором. Подсчёт голосов на участке происходил, как он и должен был быть: организованно и прозрачно, и была очень приятная обстановка. Но человеческий фактор ещё раз дал сбой: заверить должным образом протоколы моральных и физических сил, видимо, уже не хватило (фактически копии, заверенные только на последнем листе, были брошены наблюдателям на стол, после чего председатель в прямом смысле выбежала).

В помещении участка № 1767, которому меньше всего повезло с расположением (в коридоре, на проходе), утром была некоторая сумятица (удобные места для наблюдателей организовать было трудно), журнала для регистрации пришлось подождать, секретарь бегал туда-сюда, но председатель была выше всяких похвал: дружелюбна, спокойно восприняла замечания и предложения по организации работы, и через 30 минут и дверь была прикрыта, чтобы наблюдателей не сдувало, и стулья переставлены, и УФП заполнена. Обработка итогов велась полностью по процедуре, когда при заполнении УФП обнаружилось расхождение на 5 бюллетеней, решение о внесении их в строку «утеряны» принималось всей комиссией с участием наблюдателей.

А вот с председателем комиссии № 1757 утром мне так и не удалось пообщаться, он только периодически пробегал мимо, явно нервный и злой, за него всё делала секретарь (кстати, как потом выяснилось, его жена), журнала регистрации в 8:50 не было, так что резюме от утреннего обхода участка было:  что-то с участком не в порядке. Собственно, ночью наибольшие впечатления мне «подарил» именно этот участок, на котором было нарушено всё, что только можно, но зато копии протоколов под чутким руководством жены председатель заверил идеально. Подробнее о том, как я провела там ночь, ниже.

Завершив обход УИК на Оптиков, 46, мы с Виктором разделились, так как для него был найден дополнительный водитель, и я поехала в Клинику Алмазова, где был организован временный избирательный участок № 1946.

Опасаясь, что мне будет отказано в доступе на том основании, что я заранее не заявилась на этот участок, я предложила одному из кандидатов по избирательному округу присоединиться к визиту. Встретили на участке нас очень радушно, председатель охотно ответила на все вопросы кандидата в депутаты, и у нас получилось интервью. Во время интервью пришли голосовать несколько женщин с дородового отделения, в сопровождении медсестры. Девушки единодушно заверили, что никто их не принуждал приходить, никто их не агитировал за кого-то конкретного голосовать. Правда, говорили они всё это мне под чутким присмотром мгновенно оказавшейся рядом медсестры. Пара работников, с которыми мне удалось пообщаться на выходе, тоже сказали, что никаких разъяснительно-агитационных бесед с ними никто не проводил. К сожалению, вернуться, чтобы проверить, насколько подтвердились ожидания председателя по явке, мне не удалось. Так что стараюсь думать, что моё странное недоверчивое ощущение от этого участка (уж больно всё было «зефирно» и «напоказ») — не более чем паранойя.

Из клиники Алмазова я отправилась в Клинику МЧС, куда с участка № 1756 отправились 2 переносных ящика для голосования. Организатор процесса со стороны клиники сначала дал команду охране прессу не пускать, но потом пришёл со мной лично поговорить и, убедившись, что я не представляю угрозы спокойствию пациентов, позволил присоединиться к делегации. Пожалуй, это были мои самые лучшие впечатления за сутки выборов. К слову сказать, когда в процессе выяснилось, что сотрудники без открепительных проголосовать не смогут, никто не пытался что-то придумать, уговорить и т. п. А организатор спокойно извинился перед коллегами, объясняя, откуда была неверная информация о порядке голосования в клинике.

Убедившись, что если уж и есть какая-то нечисть в этом месте (хотя на самом деле я совершенно уверена, что там всё было чисто и честно, что подтвердили потом ночью своими рассказами члены комиссии и наблюдатели), я поехала дальше по району.

За время объезда я посетила порядка 10 участков. Везде работа проходила в штатном режиме, наблюдатели охотно делились наблюдениями, единственная странность была зафиксирована на участке № 1842, где на 14 часов было зафиксировано 76 человек с открепительными (наблюдатели тоже были этим озадачены, но заверили, что никаких общих признаков между пришедшими не нашли). Хотя вероятность того, что это действительно были голосования «по команде», всё же есть.
В одном месте я наткнулась на не вполне понятного «экзит-поллера», но то ли из-за отсутствия у меня опыта я не заметила признаков, говорящих, что это участник «платного голосования», то ли и правда он просто опрос проводил, а мне результаты не сказал, так как я  не голосовала в этой школе.

Приятно было встретить на одном из УИК коллегу по общественной деятельности, который честно сказал: «Можешь к нам и не заходить, всё под контролем».

Ещё в одной комиссии (если память не изменяет, на ул. Лыжной, д. 52, номер почему-то в записях не отмечен) члены комиссии пожаловались на то, что с прикреплением домов к участку полный сумбур и что очень многие (в том числе жители дома, где помещение для голосования было расположено), узнав, что пришли не по адресу, ругаются и возвращаются домой, не желая идти за тридевять земель искать свой участок.

Проголосовав на собственном участке, пообедав и передохнув, я подобрала Виктора, завершившего свою часть объезда, доставила его до участка, где утром у него возникли вопросы к работе председателя, и в 19:50 вернулась в гимназию № 540. Убедившись, что в УИК № 1756 всё как надо, я пошла дежурить в УИК № 1757.

Первое, что бросилось в глаза: странная рассредоточенность присутствовавших в помещении (участок занимал спортивный зал). В одном углу сидела секретарь со списками избирателей, в другом — комиссия с бюллетенями на столах, в третьем — наблюдатели. Я подошла к секретарю спросить, что она делает, и с удивлением обнаружила карандаш в ее руке. Председатель же тут же прервал радостно-бодрую раскладку бюллетеней и начал орать на меня, чтобы я отошла и что я не имею права фотографировать, т. к. там личные данные. Увы, на мою попытку призвать членов комиссии и наблюдателей перестать нарушать предписанную законом процедуру выборов, меня пригрозили выгнать, а наблюдатели пошли на поводу у председателя и тоже на меня зашикали со словами: «Вы что, хотите, чтобы мы до утра сидели?» Единственное, всё же секретарь после подхода к ней наблюдателей взяла в руки ручку вместо карандаша. Так, собственно, и велась дальше работа: секретарь заполняла списки, комиссия считала бюллетени, а наблюдатели сидели в сторонке.

Ни последовательного подсчёта путём перекладывания, ни оглашения итогов, ни публичного заполнения увеличенной формы протокола не было. Были перекуры с выходами комиссии после каждого вида голосования, был тихий подсчёт «по палочкам» (поскольку после моей попытки подать жалобу секретарь подсказала председателю, что, пока она с книгами не закончит считать, и правда нельзя, в связи с чем председатель объявил, что они, мол, не считают, а только раскладывают, а потом посчитают — но потом все уже хотели домой), был отказ в принятии жалобы и отказ наблюдателей стать свидетелями этому, были угрозы выгнать меня каждый раз, когда я пыталась приблизиться к столам, было заполнение секретарём УФП после того, как был изготовлен и размножен протокол, копии которого вдруг успокоившийся председатель идеально заверил и выдал по реестру. И был победитель с большим отрывом Катенев, в то время как сами члены комиссии при раскладывании отметили, что пачка Голова выглядит самой толстой.

И было утро, когда я торжественно объявила, что все 4 соседние комиссии разошлись, сделав всё по процедуре, и половина наблюдателей наконец-то сели рядом со мной и спросили: «А что же у нас не так?» Жаль, что никто из них, скорее всего, никогда снова не пойдет работать на участки, но я верю, что понимание того, что нарушение правил и законов — дело не только незаконное, но и неблагодарное, с ними осталось.

Во всяком случае, мне хочется верить, что мой долг как журналиста, коим я решила стать на эти сутки, отказавшись от роли члена комиссии или доверенного лица, был исполнен. Ибо работа журналиста заключается в том, чтобы освещать события для того, чтобы люди узнавали о них, делали выводы и, возможно, в будущем подобного не повторится.

Фото: Екатерина Мехнецова.